Как хочется порой уткнуться в мамин фартук или в рукав папиного свитера, подержать в руках какую-нибудь безделушку из отчего дома… Увы, у меня почти не осталось вещей, напоминающих о  родителях.  Они никогда ничего не собирали, кроме книг, очень просто относились к быту, не копили денег и не переживали, когда что-нибудь ломалось или терялось. Может быть, потому что оба были медиками и ценили прежде всего человеческую жизнь, а не шмотки-безделушки.

Однако неожиданно обнаружилась бронзовая люстра, висевшая раньше у родителей, и которую совершенно невозможно было вписать в мой новый, минималистический интерьер. Тогда хороший приятель предложил сделать из части люстры дверные ручки. Получилось просто замечательно! Первая вещь, которая встречает меня в новом жилище, которая это жилье бережет –  та самая, из родительского дома…

Через пару лет умер и приятель от сердечного приступа, и дверные ручки теперь напоминает мне и о нем тоже.

Казалось бы, простая вещь… Но сколько эмоций может она передавать, сколько дарить воспоминаний! С этим согласны и люди, к которым я обратилась с вопросом, есть ли у них особенные вещи, рассказывающие лучше всяких слов об ушедших родных.

Белла Гусарова, метеоролог, поэт:

«Я не смогла проводить маму в последний путь: она ушла в иной мир, когда я тоже была в ином, но в земном. Жила в Гоа в Индии. Вечером зажигала свечи на алтаре Ганеши и плакала. Прошло четырнадцать лет. Мама снится часто все эти годы, в сновидениях мы проводим время вместе, и эти сны убаюкивают боль. Просыпаясь, я смотрю на немногие любимые мамой вещи, которые остались для меня в этой реальности. Стеклянная крохотная гранёная солонка, деревянные счёты (ими мама проверяла правильность исчислений калькулятора, которому не очень доверяла), деревянная шкатулка-сундучок, обитый внутри алым бархатом…

И две мельхиоровые вазочки-конфетницы. Мельхиор – этот сплав способствует нахождению некой золотой середины в познании мира, баланса, воспитывает в человеке мудрость. Как и в детстве, сейчас в вазочках конфеты и орехи. И одна из них стоит в домашнем алтаре Ганеши, в неё я кладу угощения индуистскому богу, который помогал мне справиться с чувством вины, с беспомощностью и слабостью в тот невыносимый тропический февраль 2010-го года. Ведь Ганеша – бог мудрости. И я зажигаю свечи теперь в России! Я так благодарна маме за эту жизнь!»

Антон Федоров, программист:

«Этот старинный жетон я нашел лет пятнадцать назад, разбирая дедушкины документы после его смерти. Хотел восстановить историю, где именно работал дед во время блокады, на каком заводе, и в каком году ушел на фронт – и вот в одном из ящиков комода, вместе с его медалями и трудовой книжкой, обнаружил серебряную, как мне показалось, монетку. Потом я вспомнил, как дед рассказывал, что в детстве мальчишки во дворе дразнили его «царев сыночек», поскольку его отец, мой прадед, очень походил на Николая II. И вот, разозлившись, после очередной драки с обидчиками, он забрался в подвал дома, и там от нечего делать стал ковырять старые кирпичи в стене. Из-за одного кирпича выпала монетка с портретом последнего русского царя. Он очень удивился, но решил, что это знак и сохранил ее, даже не показав родителям. Потом оказалось, что это жетон, выпущенный к коронации Николая. Дед жаловался, что не помнит, куда подевался потом жетон –  но теперь вещь нашлась и хранит в себе память о моей семье. Интересно, неужели и правда мой прадед был похож на царя? Жаль, что фотографий тогда не делали, семья была  не особенно богатой…»

У геолога и краеведа Елены Новиковой дома –  настоящая музейная экспозиция из родовых вещей:

«Это клямка и крючок от двери в сени дома моей сибирской бабушки. Я помню всю свою жизнь, как бежала домой по ночам, возвращаясь с танцев в деревенском клубе и как бабушка на мой стук в двери, скидывала этот крючок с петли, а он тихонько дзинькал…

Бабушки нет в живых уже почти полвека, и брошенным наследниками стоит её дом в деревне, и я, приехав туда однажды несколько лет назад, попросила соседей оторвать мне на память о деревенском детстве и бабушке этот крючок с клямкой. Они помнят бабушкины руки…

Вот бабушкин рушник, которому почти 67 лет. Бабушка моя была была белорусской переселенкой, её семья, когда ей было три года, пришла в Сибирь. Это переселение случилось в 1897 году.

В итоге я уже несколько лет занимаюсь историей своего белорусско-сибирского рода, работаю в архивах и пишу о переселении белорусских крестьян и о своей семье. В цикле «Переселенцы. Сто двадцать лет спустя», увидели свет 13 больших публикаций в газетах Сибири и Беларуси».

Хорошо, когда в доме есть простые вещи, которые хранят тепло рук близких людей, как будто дарят тоненькую, словно ниточка, связь с ними… А у вас есть такие? Поделитесь своими историями в комментариях.

Юлия Медведева