Надгробия в форме книги – не редкость; их можно увидеть на могилах писателей, учителей, ученых… Другое дело – книга в форме надгробия.

Первые станции метро, появившиеся в Москве, а потом и в Ленинграде, выглядели помпезно, и неспроста.

Построить дом, посадить дерево, вырастить сына… Понятно, что дом – это крыша над головой, жилище для семьи. Сын – продолжение рода. А дерево?

Каждому петербуржцу, а уж тем более, ленинградцу, знаком Вечный огонь на Марсовом поле.

«Без рода – хоть с моста в воду», – говорили раньше в народе, а «Иваном, не помнящим родства» называли человека без принципов и убеждений. 

Редактор журнала о культуре «Формаслов» Михаил Квадратов снимает могилы деятелей искусства и культуры и выкладывает их в интернет;  как оказалось, это имеет большой смысл не только для него, но и для многих других людей. Никаких слов или музыки – лишь видео, на котором оградки, кресты и надгробия. Создается эффект присутствия: одним он помогает удовлетворить любопытство (что там за надгробие у Абдулова или Окуджавы?), другим – почтить память тех, кто оставил след в сердце своим творчеством. Мы решили поговорить с Михаилом подробнее о его проекте.

Ежегодно в России выпускается несколько десятков памятных и юбилейных монеты. Поводы для выпусков самые разные: важные даты, редкие животные, географические открытия… По сути монеты в доступной и наглядной форме могут многое рассказать об окружающем мире. Неудивительно, что в своё время приставленный к будущему императору Петру III преподаватель Яков Штелин учил своего сановного студента при помощи монет с профилями царей и медалей, изготовленных по случаю великих побед.

Почему мы так боимся разговоров о смерти, куда может завести танатофобия и как прощание с собственным бессмертием делает жизнь наполненной. Об этом мы побеседовали с практикующим танатопсихологом Ольгой Ивановой. Термин «танатопсихолог», возникший в конце ХХ века, означает специалиста, который помогает людям в горевании, в проработке страха смерти, и вообще, старается изучить эту непростую тему с различных сторон.

Сегодня бумажные дневники стали наполнять сеть, создавая интереснейшие базы данных. Мы можем наблюдать один день глазами людей разных сословий или сравнить, как менялось отношение к каким-либо событиям спустя сто лет, изучать язык эпохи или окунуться в личную историю. При этом дневник школьницы не менее значим, чем дневник Великого князя или известного писателя – вспомним хотя бы Таню Савичеву.

Кажется, никто до конца не понимает, что такое «русская кухня». Слишком большая территория, слишком много национальностей и сложная историческая судьба. Русская — это пироги и каша? А «новая русская кухня» — это те же щи, но в красивой подаче? А как же оливье и селедка под шубой? Попробуем разобраться.

Световые портреты – явление в нашем городе новое, но уже породившее множество дискуссий. Так, «световой» Даниил Хармс, пришедший на смену граффити на улице Маяковского, 11, у многих вызвал разочарование. А вот портрет Достоевского, возникающий с наступлением темноты на здании в Кузнечном переулке, наоборот, стал настоящей городской достопримечательностью.

27 января – полное снятие блокады Ленинграда. Это праздник «со слезами на глазах», тяжелый и сложный даже для взрослых. В то же время для детей он может обернуться формальностью: праздничные линейки в школе и массовые культпоходы не всегда отличаются нужной эмоциональностью. Мы предлагаем несколько способов, как рассказать современному ребенку о блокаде, куда его сводить, что показать и что почитать вместе с ним.

Казалось бы, человеку должно быть все равно, что произойдет с его телом после смерти. Однако вопрос «что останется после меня», причем не в метафизическом, а в буквальном смысле, для многих актуален. Могила, возле которой соберутся родственники, или кучка пепла, развеянная над рекой? А может быть, алмаз или экспонат в музее? Тут есть о чем поговорить, и мы снова обратились к танатопсихологу Ольге Ивановой. 

«Нет, ребята, я не гордый. Не загадывая вдаль, Так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль», – мечтал Василий Тёркин, известный персонаж военной поэмы Александра Твардовского.